![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() | ![]() |
![]() |
![]() ![]() ![]() |
![]() |
начало | ![]() |
![]() |
|
![]() |
![]() ![]()
|
![]() |
![]() |
Добрый день, очень приятно видеть знакомые лица, и здорово, что мы собираемся и обсуждаем вопросы, которые действительно являются существенными, определяющими для ведения бизнеса в этой сфере. Я хочу сказать, что все, что мы здесь обсуждаем, в полной мере относится и к компаниям, работающим в сфере безопасности бизнеса за рубежом. Практически один к одному, только, может быть, они несколько дальше ушли в своем развитии и в связи с этим сталкиваются с гораздо большими трудностями, чем мы в настоящее время. Говоря о бизнес-разведке, конкурентной разведке или, более мягко, об информационно-аналитическом сопровождении бизнеса, практическое поле деятельности – это касается и США и стран Евросоюза - постепенно сужается. Ряд присутствующих лиц могли в этом убедиться, участвуя в разного рода международных форумах, где эти вопросы обсуждаются. Вот, в частности, недавно в Бразилии прошла конференция Всемирной ассоциации детективов или, как сейчас она по-новому называется, Объединения профессионалов безопасности бизнеса. Там свыше 800 членов из более, чем 80 стран мира. Среди обсуждавшихся там вопросов - противодействие шпионажу. Ведь часто возникает вопрос - бизнес разведка и промышленный шпионаж, где грань между ними, как их различать? Поскольку эта тема интересует любую компанию, встает вопрос – как, что нужно делать? Так вот, сфера деятельности сужается. Если мы говорим о ПД, то это, безусловно. В каждом штате в США есть свои законы, ограничения, но, в целом, есть общие положения, которые характерны для всех. Так, может быть, прекратить деятельность конкурентной разведки? Но это просто невозможно. Что делают в США, например? Они объединяются. У них есть Национальная ассоциация детективов, которая строится по профессиональному признаку. Детективы выступают единым фронтом и, по сути дела, лоббируют свои интересы в Конгрессе США, в своей деятельности получают поддержку от своих коллег за рубежом. То же самое сейчас происходит и в Евросоюзе. Идет политическое объединение, идет экономическое объединение и, одновременно, по профессиональному признаку. И в Европе есть аналогичная организация, которая объединяет национальные структуры различных стран, называется Ай-Ки-Де, она объединяет не членов, а организации. Эти организации выносят какие-то свои идеи, общие положения, которые лоббируются уже в европейском парламенте. В целом, это позволяет держаться на плаву. Теперь, что касается работы компаний, которые занимаются бизнес-разведкой за рубежом. В последнее время в значительной степени ослабла позиция крупных, известных компаний, таких как «Кролл», «Контрол Риск», « Риск Эдвайзер Групп», я не буду всех называть сейчас. Эти компании оказались вовлеченными в целый ряд громких скандалов, в частности, в Германии и Великобритании. В Великобритании это во многом связано с пребыванием там представителей бизнес-элиты и олигархических кругов, которые пытаются собирать информацию в разных странах, в том числе и в России. Ослабление «крупняков» дает возможность более активно работать средним и мелким компаниям. Крупные корпорации тратят в этой сфере колоссальные деньги, в то время как наши компании, здесь в России, выступая операторами зарубежных корпораций, получают лишь малую толику того, что забирают последние. В процессе проработки взаимодействия с зарубежными коллегами всегда четко оговаривается, что работа должна быть выполнена в рамках действующего законодательства, т.е. ни в коем случае компания не хочет быть ответчиком в суде, не хочет, чтобы против нее выдвигали обвинения и иски. Это одна из самых примечательных для настоящего времени тенденций. Если речь идет о проверке персонала, за рубежом сформулирован и действует четкий алгоритм, который позволяет, с одной стороны произвести нужную проверку, а с другой стороны – оставаться в поле законодательства. Кадровые проверки за границей – вещь обычная. Проверяются не только кандидаты, но и уже работающие сотрудники. Смотрят, как меняется экономическое положение сотрудников, какая собственность приобретается, приобретения сравниваются с официальными доходами. На это требуется разрешение самого сотрудника. Поэтому все сотрудники заполняют соответствующие документы, которые позволяют руководству корпорации проводить подобную проверку. Таким образом, они уходят от ответственности и возможных обвинений в том, что нарушаются права сотрудников, уходят от возможных серьезных обвинений в отношении компании на тот случай, если они проявили недобросовестность при приеме сотрудников. В отличие от России на Западе, если водитель какой-то компании, будучи в пьяном виде, сбил кого-то, то иск часто предъявляется компании. Может случиться ситуация, когда водитель, во внерабочее время, управляя собственной машиной, сбил человека, и при этом выясняется, что он ранее уже лишался прав или привлекался за управление транспортом в пьяном виде. В этом случае адвокаты, которые ведут дело, выдвигают обвинения против компании. Очень любят это делать. Компании вынуждены добиваться досудебного мирового соглашения, выплачивают огромные штрафы, которые исчисляются сотнями тысяч и даже миллионами. Поэтому компании должны проверять своих сотрудников, своих бизнес-партнеров. У нас в России сейчас практикуется, что если ты ведешь бизнес, отвечаешь за то, с кем ведешь бизнес. Этот пункт не всегда понятен бизнесменам, которые здесь работают. Они говорят: «Ну, как же, мы платим все налоги, причем тут мы?». А партнеры не платят НДС и вам не только вменяют в обязанность выплатить в бюджет этот НДС, но и одновременно по результатам проверки могут возбудить уголовное дело, что, кстати, делается довольно часто. Мы сейчас испытываем, конечно, определенные трудности. Поэтому многие отходят от того, чтобы называть себя детективным агентством, за исключением тех, кто следит за женами и мужьями. А те компании, которые занимаются достаточно серьезным бизнесом, позиционируют себя как консалтинговые компании, действующие в сфере безопасности бизнеса. Такая же тенденция в последнее время набирает оборот и у нас, и в Европе. В Америке несколько другая ситуация, там огромное количество мелких предпринимателей, частных детективов. Крупные западные компании пытаются, используя наработанный имидж, выходить и на российский рынок. При этом часто нарушают законодательство. Например, сотрудники представительства «Кролла» во многом нарушают законодательство, понимают всю шаткость своего положения, но продолжают работать в том же ключе. Скажем, в США есть закон, который запрещает выплачивались деньги чиновникам, официальным лицам. Сотрудники же, которые занимаются у нас сбором информации, нуждаются в источниках, в нужных людях, платят им за информацию. Они осознают, что подвергаются риску, но, тем не менее, продолжают свою работу. Хочу подчеркнуть, что взаимодействие с зарубежными компаниями, зарубежный опыт приносит много пользы. Мы перенимаем наработанные методы. Многие российские компании задумываются над тем, как проверять людей, не выходя за рамки законодательства, особенно сейчас, во время кризиса, поскольку увольняемые сотрудник пытаются каким-то образом заработать, получить деньги с компании. Используем тот же самый метод: сотрудники заполняют анкеты данными о себе, санкционируют проверку этих данных, понимая, что по истечении какого-то времени проверка может повторена. Иванов Вы упомянули ряд скандальных примеров, связанных с неправомерной обработкой персональные данных и их утечки. У нас таких случаев тоже сколько угодно в российской практике, однако, я не помню, чтобы субъект рынка, допустивший утечку или неправомерный сбор информации, понес за это ответственность. Закон явно не панацея, и завтра мы все равно увидим на прилавках рынка те же самые «серые» базы данных. Жизнь вряд ли сильно изменится, во всяком случае, быстро. Отсюда вопрос - на ваш взгляд, в свете выхода нового закона или вернее вступления его в силу практика наказаний возымеет место или все останется на своих местах? Спасибо. Соломанидин Я думаю, что какие-то вопиющие дела будут доведены до конца, в любой практике должны быть какие-то примеры, служащие прецедентом для судебных органов. Как и при защите интеллектуальной собственности, мы много об этом говорим, но практически пока никто уголовного наказания не понес. Идет лоббирование определенных интересов. На Западе такие коллизии часто решаются в досудебном порядке. Поэтому нередко те, кто занимается этим бизнесом, ведут сбор персональных данных, специально оговаривают, что информация, которая будет предоставлена, не может быть использована в суде. Для крупных корпораций очень важно получить доказательства, которые они могут использовать в суде. Для мелких и средних компаний это не нужно, это у них для «внутреннего употребления». Обнаружили, что менеджер ворует информацию, продает ее налево, его просто увольняют, поскольку открытое разбирательство скандала никому не нужно. Да и крупным компаниям скандалы не нужны. Разбирательства с утечкой информации имеют своей целью высветить причины, закрыть прорехи, но желания судебного преследования нет ни у кого. Просто нужно быть аккуратней. Бумаги не оставлять, убирать за собой, проверять помещение на предмет подслушивающих устройств. А случаи открытого судебного разбирательства будут, конечно. Первые прецеденты важны. Емельянов Хотим мы того или нет, но наша бизнес-разведка очень часто, по крайней мере, в Москве, опирается на «серый» рынок баз данных, которые утекли в свое время и плодятся. Как у них там, за рубежом, существует ли «серый» рынок электронных массивов или они как-то с этим уже справились? Соломанидин Для этого есть определенная процедура, когда работодатель пишет обращение по поводу сотрудника или кандидата на работу в фирме, оно будет рассматриваться, процедура эта длительная, сложная, совершенно необходимая. Допустим, частный госпиталь нанимает кого-то на должность сиделки. Потом обнаружится, что сиделка изнасиловала того, за кем должна ухаживать. При разбирательстве выясняется, что эта личность уже привлекалась за сексуальные правонарушения. И отвечать будет не она, а компания. Поэтому, хочешь - не хочешь, все равно процедуру надо проходить до конца. Конечно, алгоритм процедуры очень длительный, не позволяет принять быстрое решение, особенно неудобен, когда работодатель рассматривает несколько кандидатур и нужно быстро принять решение. Проще иметь дело с открытыми источниками. И если там можно какую-то информацию накопать, то она позиционируется как легально добытая из открытых ресурсов. Принято собирать информацию по предыдущим местам работы. Это позволяет компенсировать отсутствие или недоступность баз данных. Емельянов Вы считаете, что за рубежом в более или менее доступном и открытом виде базы данных не «гуляют», как у нас? Соломанидин Нет. В США эта проблема – настоящая головная боль, поскольку она часто связана с финансовыми рисками. Для конкурентной разведки или для информационного сопровождения бизнеса необходимо, чтобы субъект был идентифицирован. Если не идентифицирован, могут быть неожиданности, осложнения. Для бизнеса всегда важно, кто является акционерами, это определяющий момент. И если привязки к паспорту нет и нельзя точно идентифицировать, кто есть кто на самом деле, то любой чиновник скажет, да мало ли однофамильцев - это не я и не мои это родственники. У нас в России происходят крупные слияния, поглощения, покупки, появляются оффшорные компании за рубежом, а структура собственников не раскрывается. Никто их не знает. Для иностранных компаний такая ситуация тревожна. Во многих случаях на Западе обязаны раскрывать структуру собственности, обязаны по закону это делать. Иванов. Пару минут для комментария. В 2006 году в Германии в открытом доступе появилась база данных, содержащая персональные данные на 21 млн. человек, т.е. примерно на треть населения страны. Так что утечки информации и за границей имеют место. Много раз мы слышали о подобных скандалах и в Америке, и в других странах. Языком аналогий поясню свою мысль. Недавно вернулся из поездки по Белоруссии. Еду – идеальная европейская дорога, ни одной машины, чистота, порядок, трасса видна на три км вперед. Качусь под горочку, посреди леса висит знак «30 км». Передо мной идет 412-й «Москвич» с указанной скоростью. Я - за ним. И примерно так всю дорогу. Приехал в маленькую гостиницу к знакомому и попросил его прокомментировать столь строгое соблюдение правил дорожного движения. Он мне отвечает: «Так ведь гаишник поймает». Говорю: «Ну, дал ему денег и дальше катись» (по московским–то меркам). Ответ: «гаишник брать боится – с работы уволят». Т.е. сформулировано некое уважительное отношение к власти, суть которого – отсутствие желания играть в «сером» поле. Даже если и появилась за рубежом та или иная неправомерная с точки зрения законодательства информация, работать с ней нет желания у большинства субъектов рынка, себе же дороже.
|
![]() |
карта сайта![]() ![]() ![]() |
![]() |
![]() |
|
![]() ![]() |