 |
|
 |
|
Хранение видеозаписей. Что важнее: безопасность или privacy?
Практически во всех госпиталях и медицинских центрах Канады установлены системы видеонаблюдения. Они играют важную роль не только в предупреждении и фиксации правонарушений, но и в установлении истины, когда против персонала выдвигаются необоснованные (или обоснованные) претензии. Поль Гринвуд, директор по безопасности госпиталя святого Михаила в Торонто (штат Онтарио) рассказывает корреспонденту журнала Canadian Security (April 15, 2011) : «Видео не раз выручало сотрудников СБ, когда их обвиняли в жестоком обращении и других правонарушениях. Сохраненные видеозаписи разоблачают ложь, что позволяет нам чувствовать себя уверенно и спокойно работать». Он вспоминает последний случай, когда некто обратился в суд, жалуясь, что его избили сотрудники СБ. К счастью жалоба поступила до завершения периода хранения видеозаписи и лживость обвинения была документально доказана.
В госпитале Святого Михаила записи хранятся 31 день. Много это или мало? И как соотносится этот период с формальным предписанием Уполномоченного по защите права на частную неприкосновенность (privacy) в провинции Онтарио о недопустимости хранить видео архив более 72 часов, т.е. 3 суток? Эксперты по безопасности считают этот срок слишком коротким. Что же важнее: права личности или безопасность?
Эндрю Арис, руководитель СБ в медицинском центре, который специализируется на лечении от алкоголизма и наркомании, а также психических заболеваний, возмутился, получив от администрации госпиталя указание следовать упомянутому выше предписанию: «Я сразу же заявил, что такой короткий срок мне не подходит. В индустрии безопасности принят стандарт хранения видео записей в течение 30 дней. Соглашаясь на трехдневный период хранения, мы подвергаемся большому риску. Допустим, инцидент произошел в пятницу, следовательно, уже во вторник запись стирается и не может быть предъявлена ни в суде, ни в ходе внутреннего разбирательства». Практический опыт подсказывает, что жалоба от потерпевшего (или «лже-потерпевшего») поступает обычно на четвертый-пятый день после происшествия. А если он/она обращается в суд, то иск может быть предъявлен и спустя несколько недель, если не месяцев. Понятно, что видео запись уже к этому дню просто не существует. Арис обратился за консультациями к юристам госпиталя. Они посоветовали сократить срок до 14 дней, но это все равно противоречит предписанию уполномоченного по правам.
Некоторые эксперты утверждают, что предписание носит не обязательный, а рекомендательный характер, и решение следовать ему (или нет) должно приниматься в каждом отдельном случае. В общем, так оно и происходит на деле. Гринвуд обзвонил целый ряд компаний и организаций вне сферы медицины и здравоохранения и был удивлен, узнав, что во многих организациях отсутствует вообще какая-либо политика в отношении видеонаблюдения. Там не регламентируются не только сроки хранения видеоархива, но даже и допуск к видеоматериалам.
Гринвуд ведет борьбу за продолжительный срок хранения видеоархива уже полтора года. Он убежден, что любая запись должна быть доступна в течение месяца, а материал, зафиксировавший происшествие – до двух лет, имея в виду судебные проволочки. Его особенно беспокоят психически больные пациенты, которые могут внезапно заявить, что с ними плохо обошлись через месяц или позднее. «Мы здесь расходимся с правозащитниками, - говорит он, - адвокаты прекрасно осведомлены об ограничениях и будут только рады специально придержать иски против нас до времени, когда видео документы уже перестают существовать».
|
вернуться назад
